|
Авиабылинка 05
Рассказ о страшной темной ночи.
Самолет ЯК-28 Экипаж: летчик – майор Звягинцев штурман – майор Уфимцев
В ночном небе раскалывая тишину, шел сверхзвуковой бомбардировщик. Облитый светом луны, за самолетом тянулся белоснежный инверсионный след. Летчик Анатолий Звягинцев с интересом смотрел на окружающие его звезды. Они были на десять километров ближе и в чистом морозном воздухе сверкали как бриллианты. «Штурман! Ты чего там делаешь? Посмотри, какая ночь» - пропел Толя. «Что случилось командир?» - тревожно ответил Саша, настраивая и готовя прицел к бомбометанию. «Мы в космосе», - радовался летчик. «Толя опустись на землю, разворачиваемся на боевой курс» - отдал команду штурман. «И вот так всегда, как что-нибудь хорошее, так сразу нужно куда-то разворачиваться», - ворчал летчик. Бледный, ультрафиолетовый свет заливал кабину. Приборная доска выдавала гору текущей информации. Стрелки, шкалы, индексы, лампочки двигались и мигали как живые. Анатолий завалил самолет на левое крыло и доложил на полигон: «Точный» я 530 выхожу на боевой. Дальность сто». «530 дальность подтверждаю. Подход разрешаю» - прозвучал усталый, полуночный голос руководителя полигона. По мере разворота штурман видел, как на экран прицела с боку выползает цель. На темном фоне к курсовой линии приближались три яркие точки. Цель и два маркера. Установив цель в перекрестие, Саша включил синхронизацию. Теперь цель и самолет были прочно связаны невидимой нитью. Началась подготовка к сбросу бомбы. Сотка, как мы называли сто килограммовую бомбу, висела в огромном бомбоотсеке. Тут было спокойно и тепло. Узнав о скором сбросе, бомба заволновалась. Она уже привыкла к самолету и этим двум летчикам, неплохим парням. Сейчас придется покинуть теплый, уютный отсек и оказаться одной ночью на пятидесятиградусном морозе. «А кому в этом мире легко», - снова подумала бомба и успокоилась. Индекс обратного отсчета считывал последние градусы. Наконец открылись бомболюки, и сработал автосброс. Однако горящая лампочка на бомбардировочном транспаранте говорила: «Бомба не сброшена». По какой-то причине бомба осталась на борту. Упершись взглядом в горящую лампочку, Толя увидел глаза Тигра (командира полка) и даже четко услышал его голос: «Ну что майор пагоны жмут». Его аж ударило током, и он медленно нажал кнопку «радио». «Я тут» - начал неуверенно летчик. «Что опять?» - перебил его руководитель полигона. Перейдя на шепот, Толя сначала рассказал о трудном детстве штурмана. Затем о своих троих детях. О красавице жене Галине, которой уже почти собрал деньги на шубу. Когда же он заикнулся о Тигре, которого знал весь Кавказ, у руководителя полигона встал дыбом чуб. Прослезившись, он дал прямое попадание в цель. Смахнув пот, и начав снова дышать, Толя от радости выполнил бочку и тут же вспомнил о бомбе. «Куда же ее деть? Вот в чем вопрос» - думал экипаж. Далеко внизу в лунном свете виднелись покрытые лесом горы. Они были с лихвой пересыпаны огоньками населенных пунктов. О «сбросить» не могло быть и речи. Теперь радость пятерки омрачал вопрос Тигра: «Что это за бомба?» «Заберешь бомбу домой, – пропел летчик, – в хозяйстве сгодится». «Меня Лариса с ней в дом не пустит» - засмеялся Саша. Доложив об успешном выполнении задания, Толя не чувствовал полной радости жизни. Неожиданно в голову пришли все два варианта. От первого разбежались даже мурашки на спине, и он сразу отпал. «Саша! готовься, сейчас на рыбалку пойдем», - уже уверенным голосом сказал Толя. Заядлый рыбак Уфимцев встрепенулся и тут же изрек: «Какая рыбалка, уже полночь, да и червей нет». «Клев я обеспечу, а бомба на что?» - уже уверенный в успехе пропел летчик. Он даже ощутил, как кабину заполняет сладкий аромат ухи. Сглотнув слюну, Толя разрабатывал план. Сразу за полосой располагался бомбосклад. Колючая проволока и часовой охраняли его с внешней стороны. Со стороны же аэродрома вход был открыт. Тут же был выкопан противопожарный водоем. Комбат Сушков там разводил рыбу, и вскоре собирался запустить уток. Комбат разводил свиней, коров, кур и при этом отлично справлялся с обеспечением полетов. Солдаты постоянно имели к столу дополнительное мясо, молоко, яйца и рыбу. Многие жители гарнизона покупали на ферме для себя и детей вкуснейшее молоко. Любовь Сушкова к личному составу не имела границ. Его уважали все, и даже Тигр. Фонари бомбосклада освещали тихую гладь ночного озера. Экипаж и еще несколько любителей ухи погрузили бомбу на плот и пустили к центру водоема. Молния взрыва и невиданный дождь накрыли все. Мокрые, покрытые зелеными водорослями авиарыбаки окаменели. Акварель: «Марсиане увидевшие «Запорожец» - отдыхает. Воды в озере не было. То ли бомба была большая, то ли озеро мелкое, но проект провалился. О дожде из рыб часовой знал, но чтобы так. Восторгаясь зрелищем, боец увидел зеленых человечков. «Инопланетяне», не веря в цепь событий, подумал он. По всей территории склада прыгала рыба. Таинственные гуманоиды растворились в ночи. Бойцы Сушкова два дня искали пришельцев и их корабль. В курилке Анатолий спокойно сказал: «А что им тут делать? Рыбу собрали да улетели». Все подозрительно замолчали, упершись взглядом в человека, явно имевшим контакт с инорыбаками. *** Однажды нас перебросили в Туркестан в город Кызыл-Арват. Местные летчики отзывались о нем так: «Бог создал ад, а черт Кызыл-Арват». Сюда, в центр каракумской пустыни воду привозили по железной дороге. Город имел неограниченное количество воды утром и вечером по два часа. Первый раз в жизни я смотрел на свою фляжку как на источник жизни. Сорокоградусная жара и белое солнце пустыни плавили рассудок. Разместили нас в палатках. Одну из них приспособили под курилку. Осмотревшись, летчик Звягинцев сказал: «Ты посмотри, как нас встречают, все посыпали песочком». Сразу за палатками начинался пляж, настолько широкий, что не было видно моря. О «покупаться» не могло быть и речи. Больше всего мы боялись змей, пауков и другой смертельно ядовитой живности. Этот страх постоянно заставлял осматриваться. Дожив до вечера, Звягинцев так осмелел, что уже смеялся над местной фауной. При этом он как в гамаке развалился на стенку палатки. Его штурман Саша Уфимцев тихонько вышел из палатки. Сорвав верблюжью колючку, с криком «Ой змея», он воткнул ее в оттопыренную задом Толи палатку. Заорав Звягинцев тут же замер. Перед ним промелькнула вся жизнь. Больше всего он жалел, что так и не успел купить жене шубу. Толя знал, что его любил весь полк, а особенно начальник штаба полка. Синцов вообще считал его незаменимым человеком. И вот он «момент истинны» кто-то должен отсосать яд змеи из его зада. Тигр отпал сразу. Синцов этого сделать не мог по соображениям субординации. Перебрав всех, он остановился на своем штурмане. «Саша!» – заорал он, снимая штаны. Однако и штурман, громко смеясь, отказался высасывать яд. Мы, человек десять, находившиеся в палатке отодвигались от стенки, с ужасом наблюдали происходящее. *** Начальник штаба эскадрильи – субстанция великого уважения и сожаления. Даже людоеды считают их священными. А ученые разрабатывают для них проект памятника. Однако обойти эту должность удавалось не многим. Звягинцев не был исключением и 24 часа в его голове мелькали: сапоги, кровати, срочные директивы, доски, метлы к субботнику, жена, дети, опять же предстоящий полет и глаза Тигра. Однажды мимоходом из казармы в штаб он заскочил в курилку. Стоячие дыбом волосы чуть приподымали и сдвигали на бок его фуражку. Офицеры, увидев его, уже улыбались. «Толян, ну расскажи что-нибудь». Ладно, слушайте солдатский анекдот. Спрашивают однажды солдаты старшину: «Товарищ старшина, а, правда, что крокодилы летают?» «Кто это вам такую чушь сказал» - возмутился старшина. «Перед вами был майор и сказал, что летают», - хором ответили солдаты. Выпучив глаза, покрасневший старшина четко ответил: «А как же! Конечно, летают, но очень низко». Громкий смех привлек внимание столичного инспектора. Закурив, уже не молодой генерал сказал: «Вот вы все молодые, красивые, летчики, все девчата ваши». И с грустью ушел в себя. Тонкой души человек Звягинцев, нежно и тихо сказал: «Товарищ генерал! Вы можете приказать, и вам приведут любую девушку». Генерал выпрямился, а вся курилка разразилась смехом. *** Аэродром «Лангуст» гудел как пчелиный рой. Треск форсажа взлетающих сушек и рев топливозаправщиков обволакивал все. Зарулив на стоянку летчик Звягинцев поставил РУД на «останов». Звук двигателя приятно поехал вниз. Отстегнувшись от самолета, усталый летчик медленно сошел по стремянке. «Все нормально» - доложил он технику. В момент, когда привезли стартовый обед – это была приятная новость. Держась левой рукой за стремянку, Толя чувствовал, как в него входит энергия земного шара. Колени перестали трястись, по лицу пошел здоровый румянец, быстро высыхая, дымил мокрый от пота комбинезон. «Заправка полная», - уже на ходу в столовую кинул Толя. Предстояло выполнить последний четвертый полет. Толя любил это сладкое, победоносное слово «последний», а не базарное неопределенное «крайний». У входа в столовую стоял питьевой бачок. Техники налили туда литра два жидкого кислорода, и теперь бак покрылся потом, а сверху плавала снежная шуга. Толя жадно выпил целую кружку прохладной воды. Работа на военном аэродроме не выматывает силы, а выбивает как ковер, все шесть часов. Поэтому все стремились быстрее сесть за стол и восполнить силы. Все кто мог, и не мог, переместились в столовую. Аэродром вроде даже как затих. Самолет Звягинцева покинули все, кроме стажера. Впервые попав на полеты, он, с утра увертываясь от машин и самолетов, получил задание «Полная заправка». Огромный, рычащий топливозаправщик подрулил как танк. Заглушая все, водитель произнес нежную речь, от которой у бойца покраснели уши. Правда были и слова команды: «Чего стоишь, обед идет». Уходя, механик показал ему заправочную горловину и сказал: «Закачивай, пока не польется через верх». Стажер вставил тяжелый пистолет куда-то вверху, и водитель включил топливо на полную мощность. «Все гораздо проще» - подумал боец. Неправильно вставленный пистолет наполнял керосином кабину пилота. Вскоре топливо потекло сверху. Водитель отключил подачу и, забрав стажера, отбыл на обед. Толя крутя спичку в зубах, с приподнятым настроением поднимался в кабину. Приборная доска, ручка управления и кресло катапульты четко просматривались, но где-то там. Вроде как нужно было пройти через портал в другое измерение как в кино, которое он недавно видел. «Нет Толян, судьбу не обманешь, пора уходить из авиации», - с грустью подумал он. И тут в нем проснулось чисто русское. Пробив рукой мембрану портала, он схватил ручку управления. Запах керосина и брызги ударили в лицо. «Да, - подумал Толя, – все гораздо проще». Бледный стажер не мог понять, почему летчик, улыбаясь, так нежно смотрит на него. Жизнь продолжалась. |
© nasedkin-bp |