Б.П. Наседкин

БАМБУК

Выражение «Разбор полетов» стало нарицательным. Его проводят дома, на работе и в кафе за кружкой пива.

Мы тоже проводили его после полетов. Малейшее нарушение приводило к доске с мелом.

Командир эскадрилии долго смотрел на ноги рядовой Ивушкиной, которая перепутала цели на планшете. Он сразу заметил, что колени видны из-под юбки на 3 см больше, чем положено по уставу. Волнуясь, Таня рассказывала, как попутала цели.

Весь класс, осмотрев ноги девушки, увидел новое нарушение. Ее грудь, как и положено бойцу была колесом, но не до такой же степени. Золотые пуговицы на гимнастерке, от напряжения, готовы были выстрелить.

Летчики перестали думать и только смотрели.

Я никак не мог понять, куда она спрятала кудри, которые на танцах разили всех на повал.

И только Андрей, начальник штаба эскадрилии, по слухам родившийся в армейских сапогах, смотрел на Таню с другой стороны. Он видел в ней главное – Защитника Отечества. Разбор зашел в тупик.

И тут кто-то с заднего ряда, подливая масла в огонь, произнес «А если бы ты везла патроны?».  Таня уже взрослая девушка стала похожа на девочку, которая уронила в речку мяч. Все замерли. И тут слово взял Андрей: «Рядовая Ивушкина дисциплинированный и исполнительный боец, не курит и в рот не берет спиртного, поэтому, предлагаю, ограничится разбором».

 Своим выступлением он остановил слезы, которые неминуемо размыли бы ресницы и испортили настроение всей эскадрилии.

Усталые, но, веселые мы возвращались с аэродрома. На крыльце «Фюзеляжа» нас встречала уборщица Клава. Одинокая женщина жила на 2 этаже. Война, контузия, заикание не мешали ей поддерживать порядок в гостинице.

Опять же боевые награды, суровое лицо и швабра, держали обитателей в рамках приличия.

Уже с понедельника шла подготовка к рыбалке. Гена, разложив крючки, поплавки и леску, объяснил мне, как отличить крупную рыбу от мелкой. Я делал выписки из книги о рыбалке, о влиянии луны на клев.

В субботу мы уходили на рыбалку.

Звук бамбуковых удочек приводил в возбуждение кота Василия. Он знал, что от этих палок зависит вкусный обед.

Раз в год мы ездили за удочками в бамбуковую рощу. Это было в период цветения мимозы. Ее желтые шапки покрывали склоны гор. Через час езды, мы попадали в совершенно другой мир. В тишине гор пели птицы, журчали родниковые ручьи. Зеленая трава с фиолетовыми цветами цикломин покрывали склоны гор, уходящих высоко в небо. Всю эту красоту подчеркивал опьяняющий запах цветущей мимозы. С трудом пробираясь через заросли бамбука, мы выбирали себе удочки.

Заготовив штук по десять, мы дружной компанией садились к костру обедать.

Родниковая вода и колбаса с хлебом быстро восстанавливали силы. Отдохнув, мы возвращались домой. Машина спускалась в долину, и усиливающийся ветер возвращал нас в реальность.

И только охапки желтых мимоз, бамбук и маленькие букеты цикламин оставляли воспоминание о другом мире.

Удочки Гена готовил по китайской технологии.

Обрубка сучков, выпрямление и лакировка занимали месяц. Состав лака Гена держал в секрете. Однако один компонент – авиационный спирт, был раскрыт и зачастую похищался.

Хранились удочки под кроватью.

Торчащие метровые концы вызывали у всех восхищение. Однажды, кто-то обломил эти концы. Ярость Гены не имела границ. Алиби имел только кот Василий.

Через неделю Клава моя пол обронила «Вот теперь порядок, ничего не торчит».

Неограниченная власть над мышами давала доступ коту Василию в любую комнату. Однако, рыбаков он чувствовал на расстоянии и отложив любые дела ждал на крыльце.

Самыми порядочными жильцами фюзеляжа был Гена и я. Так считал кот Василий. Встречая нас с рыбалки, он получал всю мелкую рыбу. Крупную, которую прохожие принимали за прищепки, мы сушили за окном.

Голавль и карась отлично шли с пивом. Карасей я привез с Белоруссии.

Однажды, наловил друшлаком около сотни мальков. Бутылку с карасиками поставил рядом с катапультой. Сверхзвуковой бомбардировщик через 2 час зарулил на родную стоянку. Я выпустил карасиков в соседний водоем. Теперь они ловились по всей округе.